Lemmings run when a good man goes to war
Дорогой гребаный дневник. Я ведь обещала тебе засилье фанфикшна? Слов на ветер не бросаю.
Я знаю, что тебе даром не нужны безрадостные оправдания про "первый раз" и все такое, но все равно скажу: это первый в фандоме.
Он бредовый и унылый, а еще его невозможно читать из-за громоздких конструкций, но ты же почти бумага, значит, ты почти не краснеешь.
Название: In that funny old head
Жанр: крэк
Категория: джен
Персонажи: маленькие человечки в голове у Шерлока - сэр Майнд (разум), сэр Брэйн (интеллект), леди Анима (эмоции) и леди Арт (эстетическое чувство)
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (3750 слов)
Саммэри: Зарисовки о нелегкой жизни в голове у Шерлока Холмса. POV сэра Майнда.
Отказ: Оригинальные персонажи и сюжеты принадлежат сэру Артуру Конан Дойлю, данная интерпретация - BBC.
От автора: разглагольствованияИдея этого невинного (надеюсь) крэка родилась в одной дискуссии при попытке понять, что же все-таки происходит in that funny old head. Сердечно благодарю Лиану дер Крайгер за идейное вдохновение и Одиллию за начало дискуссии и наводящие вопросы.
Зарисовка перваяЗарисовка первая
Совсем немного времени прошло с тех пор, как наш Хозяин познакомился с этим человеком. Человека звали Джон Уотсон, доктор Джон Уотсон. Помнится, когда я впервые увидел его, у меня сразу же появилось странное одобрительное чувство, захотелось показаться дружелюбным. И немного повыпендриваться, конечно, тоже. Я вопросительно поглядел на леди Аниму, та улыбалась во все тридцать два зуба. Ей, кажется, тоже понравился человек. Перспектива соседства Шерлока с доктором Уотсоном казалась весьма приемлемой и нисколько не обременительной. А сэру Брэйну было, по-видимому, все равно. Он только отметил вполголоса несколько мелочей касательно психологического портрета и биографии доктора и вернулся к упорядочиванию новообретенных знаний по судмедэкспертизе.
-Шерлок, это отличный вариант! – Крикнул я в потолок. – Мы с ним уживемся.
-Сэр Майнд дело говорит, - подтвердила леди Анима, и мне стало неловко за нее. Вечно говорит, когда ее не спрашивают.
На единственной не завешенной полками и не заставленной шкафами стене, служившей своеобразной доской объявлений, появилась аккуратная надпись: «А что думает сэр Брэйн?»
-Мне все равно, - буркнул тот, не отрываясь от работы. – Лишь бы не мешали.
-Не будут мешать, - заверил я.
Сэр Брэйн отрешенно кивнул.
«Идёт», - гласила новая надпись на обоях.
Леди Анима осторожно подошла ко мне и, с опаской оглянувшись на Брэйна, прошептала:
-Пусть подмигнет.
Мне, конечно, порядком надоело служить передатчиком, но её-то Хозяин все равно слушать не станет, а идея была ничего так, забавная.
-Подмигни! – Сказал я в потолок.
Шерлок подмигнул и вышел. Сэр Брэйн закатил глаза.
-Стильно вышло, - сообщила с подоконника леди Арт, несовершеннолетняя племянница леди Анимы, которую мы по доброте душевной пустили пожить с нами. Она из нас была самая тихая, поскольку с Шерлоком общалась каким-то неизвестным нам языком, не требовавшим слов, а на нас практически не обращала внимание. Разве что со мною беседовала скучными вечерами у камина. Леди Арт любила, чтобы все было красиво, поэтому, когда Шерлоку попадалось какое-нибудь эстетически прекрасное или просто удивительное преступление, она вместе со мной и сэром Брэйном находилась в приподнятом настроении. Впрочем, ее восхищали и красивые виды Лондона, природа, музыка, словом, многое. Поскольку она никогда не претендовала на место главы нашего дома, сэр Брэйн относился к ней спокойно и снисходительно, в то время как леди Аниму просто на дух не переносил.
Мне леди Анима не нравилась тоже, хотя я старался поддерживать в доме равновесие. Она была обыкновенная. Слишком обыкновенная, чтобы здесь обитать. Серая мышка в растянутом бледно-голубом кардигане. Я знаю из достоверных источников, что такие, как она (я имею в виду тех дам, которые исполняют роль голоса эмоций), по природе своей разговорчивы, но леди Анима явно не понимала, где находится, и всегда стремилась быть услышанной. Шерлок давно перестал обращать на нее внимание, а она все никак не утихала. Я старался не быть агрессивным по отношению к ней и передавать Хозяину те немногие разумные вещи, которые она иногда (довольно редко) произносила, но очень часто она вызывала у меня раздражение.
Удивительно, но за считанные дни мы с леди Анимой очень привязались к доктору Уотсону. Конечно, он был неидеален: простоват, не слишком доходчив и иногда говорил глупости. Но идеальных людей не бывает, это мне было известно. Зато Джон Уотсон был хорошим человеком, так мне сказала однажды вечером леди Анима, а я почему-то сразу же ей поверил. И он тоже лез на стену от скуки, просто армейская выдержка позволяла ему это тщательно скрывать, даже от самого себя.
Я спросил сэра Брэйна, что он думает по этому поводу, но он только пожал плечами. Леди Арт тоже задумчиво промолчала.
Так или иначе, было в этом человеке что-то, что очень меня радовало.
Зарисовка втораяЗарисовка вторая
Мы сидели, не шелохнувшись, все уставились в большое окно гостиной и наблюдали. Только сэр Брэйн, как всегда, лихорадочно соображал, перебирая книги, картинки и записи, строил теории, отметал их и строил новые. Я пребывал в восторженном экстазе уже от самой ситуации, а наблюдение за его работой заставляло меня чувствовать еще и восхищение. Мне всегда нравилось смотреть, как Брэйн работает. В эти моменты во всем доме воцарялась звенящая напряженная атмосфера, все очертания становились невероятно четкими, время приобретало способность ускорять или замедлять ход, словом, все становилось удивительным. Я видел, что леди Арт эти моменты любила тоже, и даже леди Анима от них становилась бодрой и менее истеричной.
Когда сэр Брэйн не работал, он занимался бесконечной сортировкой информации, педантичным раскладыванием по полочкам всевозможных ее носителей и сжиганием обнаруженного мусора. В мусор, кстати говоря, могли попасть довольно интересные вещи. Помню, несколько лет назад изрядно прокоптился потолок, когда в мусорной куче ясным пламенем горели учебники по астрономии. Эта деятельность сэра Брэйна меня удручала. Я, конечно, осознавал, что она необходима и позволяет ему работать с большей точностью и эффективностью, но от унылого, безынтересного наведения порядка ему становилась скучно, и, поскольку он главенствовал в доме, его скука буквально повисала в воздухе тяжелым грузом. Сам сэр Брэйн обладал невероятной выдержкой и на скуку никогда не жаловался, а вот я в такие моменты никак не мог сдержаться и не сообщить миру, как всё плохо.
Я чувствовал, что глаза мои вот уже несколько минут как разъехались в разные стороны – один глядел в окно, а второй следил за манипуляциями сэра Брэйна. Это, кстати, было совершенно нормально. С нами такое бывает.
Леди Арт во все глаза глядела в окно, на лице ее красовалась восхищенная улыбка. Сцена действительно была великолепной, достойной запечатления в лучших традициях кинематографии.
Леди Анима постоянно передергивалась, руки ее слегка подрагивали, но живой огонек интереса во взгляде сложно было не заметить.
А я… Я был совершенно счастлив. Конечно, от скуки не осталось и следа уже в тот момент, когда Шерлок сел в такси к этому гениальному маньяку, но теперь было совсем хорошо.
-Вы сделаете всё, всё, что угодно, чтобы не было скучно, - со знанием дела сообщил таксист.
-Истину глаголешь! – Воскликнул я, не отрывая взгляда от окна и сэра Брэйна.
Сэр Брэйн закатил глаза. Видно было, что в этот момент он не на шутку сомневался в умственных способностях и рационализме Хозяина.
Шерлок был полон решимости отведать выбранную пилюлю.
-Давай уже, - не выдержал я. – Не томи ожиданием, интересно же!
-Не надо, - пробормотала леди Анима, и я в который раз почувствовал к ней тихое раздражение, которое, впрочем, тут же развеялось. Слишком весело мне было.
-В коем-то веке сказала дельную вещь, - наставительно произнес сэр Брэйн. – Поумнела, не иначе. Ах, нет, это же просто инстинкт. А я уж было обрадовался.
-Тихо, - зашипел я. – Пропустим самое интересное.
Таксист смотрел с интересом, и мне не удалось разглядеть в его жестах и выражении лица даже намека на оценку происходящего. Замечательный маньяк, просто замечательный!
Настала кульминация, напряжение возросло до того, что окружающее пространство ощутимо звенело. Шерлок уже поднес таблетку ко рту, как вдруг раздался звук выстрела. За ним последовал звон битого стекла, и гениальный убийца повалился на пол.
-Твою мать! – Я с силой ударил кулаком по подоконнику, за что получил неодобрительный взгляд леди Арт. Взгляд означал «Не порть мою любимую лавочку!».
-Очень вовремя, - сухо отметил сэр Брэйн и удалился восвояси – наводить порядок и размышлять о личности стрелявшего. В его голосе все же сквозило легкое разочарование, но он был непреклонен: только рациональные решения, только холодный разум.
Леди Анима перевела дух.
Зарисовка третьяЗарисовка третья
Я не могу припомнить, с какого момента леди Анима перестала меня раздражать, но когда-то это случилось. Я просто перестал негодовать, слыша ее повсеместные замечания. То есть совсем перестал. Не сказать, что ее положение в доме с тех пор сильно изменилось, но я старался оказывать ей посильную помощь, за что часто становился объектом недовольства сэра Брэйна, чьи отношения с нею не только оставались столь же натянутыми, но и значительно ухудшились. Сам я, кажется, совсем не изменился, переменилось только это единственное отношение. Шерлок от этого тоже не приходил в восторг, но я был уверен, что меня игнорировать он не станет (это просто физически невозможно), поэтому поступал так, как хотел.
Подозреваю, что такая удивительная перемена была последствием влияния доктора Уотсона на весь наш дом. Даже сэр Брэйн, сколько бы он этого ни отрицал, стал принимать к сведению то, на что прежде не обращал внимания. Но леди Аниму все равно, увы, не признавал.
Было обыкновенное хмурое утро, до ужаса скучное. Сэр Брэйн всю ночь сортировал диски с видеозаписями тех событий, которые счел важными, а к утру принялся за переустройство системы хранения в самом дальнем от входа углу. Леди Арт скучала на подоконнике, протирая пальцами запотевшее окно.
Леди Анима глядела на чашку, в которой был крепкий кофе с миндальным сиропом, и медленно отходила ото сна.
Я оглядел комнату и отметил про себя эфемерное чувство недовольства, возникшее спонтанно и, кажется, безосновательно. Впрочем, насчет последнего я сомневался. Я не был блистательно умен или наблюдателен, как сэр Брэйн, но и беспричинными предчувствиями никогда не страдал. Что-то было не так, что-то было неправильно, очень неправильно в этой комнате. Я глубоко вдохнул, тщательно втянув запахи. Кофе.
-Прошу прощения, - обратился я к леди Аниме, взяв со стола чашку и поднеся к своему лицу. Анима посмотрела на меня с недоумением.
Я верно подметил про кофе – слишком сильным был аромат миндаля, исходивший от него. К тому же, этот миндальный аромат был горьким.
-Очень навязчивый запах миндаля, - сказал я. – Очень сильный. Леди Анима, вы ведь не любите ничего… сильного?
Она только плечами пожала:
-Наверное, переборщила сиропа спросонья.
-Или кто-то другой переборщил, - произнес я достаточно громко и поглядел на сэра Брэйна.
Тот невозмутимо перебирал какие-то бумаги.
Цианистый калий, как пошло! Он уже в который раз пытается отравить леди Аниму, но никогда еще это не было так предсказуемо и… банально. Помнится, впервые он предпринял аналогичную попытку еще в юные годы. Я вряд ли вспомню, чем ему тогда не угодила леди Анима, но он пропитал ядом ее любимые перчатки и всерьез надеялся на хороший результат. С тех пор это превратилось в пугающую традицию. Каждый раз ситуацию спасало разное: иногда сама жертва замечала неладное, иногда я не давал сэру Брэйну довершить начатое (в конце концов, я обязан был охранять зыбкий баланс!), а порою простая череда случайностей рушила все недобрые планы. Как бы то ни было, но сэр Брэйн вновь принялся за старое.
-Позвольте отведать вашего кофе, - проговорил я еще громче.
Леди Анима недоуменно кивнула. Она, бывало, догадывалась и о более изощренных вещах, но сейчас, едва проснувшись, совершенно ничего не понимала.
Сэр Брэйн оторвался от работы и недобро посмотрел на меня.
-Нет, я не блефую, - ответил я очень серьезно.
-Да неужели.
Я сверкнул глазами и отхлебнул из тонкой фарфоровой чашечки.
-Выплюньте немедленно, - уверенно приказал сэр Брэйн.
-И не подумаю, - заверил я, проглотив кофе. – И выпью еще.
На самом деле мне тогда повезло – с утра я спутал лежавшие на кухне кусочки кристаллического метиленового синего с обыкновенными яблочными леденцами и по ошибке проглотил несколько штук, так что один небольшой глоток отравленного кофе был для меня не опасен. А вот сэр Брэйн этого пока не знал.
-Имейте в виду, - сказал я строго, - когда вновь пожелаете избавиться от нашего голоса эмоций, что я отныне буду делать так очень часто, и вы можете по ошибке отравить меня. А без меня вам будет плохо, это вы знаете.
-Метиленовый синий, - уклончиво отметил Брэйн, возвращаясь к бумагам. – Ясно. А леденцы ваши в шкафу, я убрал.
Зарисовка четвертаяЗарисовка четвертая
Один из дней начался для всех нас с довольно необычного обстоятельства. Проснувшись и выйдя в гостиную, мы обнаружили на информационной стене такую запись:
«Леди и джентльмены, Главой Дома временно назначается сэр Майнд. Сэр Майнд, если выясните, что творится с леди Анимой, буду Вам очень благодарен. ШХ»
Такая неожиданность нисколько нас не удивила - вот уже два дня в доме творился настоящий бедлам, и странно было бы, если бы Шерлок, напротив, не предпринял никаких мер.
Сказать, что происходило нечто непонятное, - это все равно, что не сказать ничего. Леди Анима натурально сходила с ума. Что конкретно творилось с нею, мы не понимали, хоть и ясно было, какова причина.
Причина огорчала и меня: мне Та Самая Женщина очень нравилось, с ней приятно было играть, а ум ее притягивал и очаровывал. У Хозяина всегда были проблемы с тем, чтобы отыскать себе достойного противника, поэтому те немногочисленные люди, которые подходили на эту роль, вызывали во мне бурю чистой радости. Конечно, сэр Брэйн тоже проникся, но переживать из-за какой-то малозначительной смерти ему было не по статусу.
Но вернемся к тому, что творилось в нашей обители, вернее, к тому, что творила там леди Анима. Началось все с того, что у нее без всякой причины разъехались глаза. Они просто смотрели в разные стороны и не хотели «собираться в кучку» даже в спокойном состоянии. Впрочем, уже через считанные минуты стало понятно, что состояние ее было далеко от спокойного. Далее симптомы развивались стремительно, и, вернувшись после пятиминутной отлучки в курилку, мы с сэром Брэйном лицезрели полноценное безумие, которое с тех пор не прекращалось.
Леди Анима дергалась, беспрестанно шевелила пальцами и шаталась, словно пьяная, хотя, судя по сохранности домашних заначек, ни к алкоголю, ни к иным дурманящим веществам она не притрагивалась. Глаза ее теперь уже не просто смотрели раскосо, они скользили в разные стороны, точно заведенные, совершенно не согласуя движения друг с другом.
Спать леди Анима перестала, как, впрочем, и есть. Ночи она проводила, сидя на подоконнике вместе с леди Арт и всхлипывая в платочек.
Но это не заставило бы нас всех, включая сэра Брэйна, так жаждать разъяснений, если бы леди Анима с ее кромешной меланхолией в буквальном смысле не путалась под ногами. Днем ранее, к примеру, она прошлась по дому и улеглась на полу прямо возле дверного проема так, что, когда мы с сэром Брэйном входили в дверь, он – занятый размышлениями, а я – увлеченный наблюдением за ним, мы просто споткнулись и неприятно рухнули на пол. Анима только поднялась на ноги и, пробормотав негромкое «извините», отправилась блуждать дальше. Через час, когда мы проводили непростой химический эксперимент, дабы освежить в памяти некоторые его визуальные составляющие, она подсела к нам и, невнятно всхлипывая, стала опускать руки в реактивы, а затем облизывать пальцы.
Именно в эти два дня влияние леди Анимы на общую обстановку резко усилилось, и буквально все в доме – от халата до книжной полки – насквозь пропиталось этим беспросветным безумием.
В эти дни у меня даже был зуб на сэра Брэйна. В конце концов, это он заклевал девушку настолько, что она наконец поняла степень безразличия к ее мнению и перестала разговаривать. Будь все как раньше, она бы давно и подробно разъяснила нам все, что мы хотели узнать. А с обозначенной проблемой, пусть даже сложной, бороться несравненно проще, чем с тягостной неизвестностью.
Прошел еще день, а состояние леди Анимы так и оставалось для нас загадкой. Говорить она не желала. Только однажды, когда мы с леди Арт собрались заняться сочинением музыки, дернула меня за рукав и попросилась помогать. Я, конечно, не отказал.
Зарисовка пятаяЗарисовка пятая
-SHER! – Провозгласил сэр Брэйн, еще не опомнившийся от внезапного озарения. – I am SHERlocked! Эта дама влюбилась, какая банальность!
«В самом деле, ужасная банальность», - промелькнуло в моей голове, но я быстро отстранился от этой мысли и вспомнил о своей главной обязанности – поддержании равновесия. Именно сейчас оно собиралось рушиться.
-Какой кошмар, - пролепетала леди Анима, оседая на пол. Это началось.
Она поднялась, медленно подошла к столу с реактивами, обвела его глазами и, стремительно схватив одну из колб, запустила в стену. Послышалось негромкое шипение и звон битого стекла. Следом полетела другая колба, за ней еще одна.
-Ты. Слишком. Много. Думаешь. – Вопила леди Анима, подбирая очередной снаряд. – Почему бы тебе просто не заткнуться, а?
Тут уверенно взятая со стола колба затряслась в руках и упала на паркет. Послышались неприлично громкие рыдания:
-Я вас всех ненавижу! И тебя, и тебя, и тебя тоже, - она последовательно ткнула длинным пальцем в каждого. – И себя. Надо же было достаться такому придурку! И ее я тоже ненавижу!
-Сделайте что-нибудь, - раздраженно велел мне сэр Брэйн, не отрываясь от просмотра напряженной сцены вовне.
-Анима, успокойтесь, - сказал я серьезно.
-А лучше заткнись, - добавил Брэйн.
-Ах заткнуться, значит? – она одним движением подскочила к сэру Брэйну и развернула его к себе. – Согласно Всеобщей Декларации Прав Частей Сознания я имею полную свободу слова, и ты не вправе затыкать мне рот! – И она смачно огрела Брэйна воронкой Бюхнера.
Тот оправился довольно быстро и сразу же вернулся к созерцанию: ему необходимо было узнать, правильный ли ответ он дал.
-Да чтоб ты ошибся, бесчувственное животное, - крикнула Анима, запуская вышитую подушку под потолок.
Следующие полминуты представляли собой последний круг ада. Пока сэр Брэйн и леди Арт увлеченно смотрели в окно, я лицезрел (и, по-хорошему, должен был бы остановить) самую настоящую истерику.
Леди Анима бросалась в стену разнообразными колбами (однако же избирательно хватала со стола только опасные реактивы), кричала что-то про обманутые чувства и заявляла, что Эту Женщину необходимо срочно морально отыметь и заставить просить пощады дважды, даже призналась в любви сэру Брэйну и его непоколебимой гениальности, а в следующее мгновение уже сидела на полу и всхлипывала, бормоча бессвязное «Нельзя обрекать любимого человека на смерть, нельзя! Нехочунехочунехочу! Да чтоб ты ошибся…». И вот на этом «чтоб ты ошибся» она подскакивала к сэру Брэйну и наносила удар очередной посудиной. Так повторялось несколько раз, а я, хоть и был значительно сильнее этой несносной дамочки, никак не мог ее остановить – в нее словно бес вселился.
И вряд ли этот кошмар кончился бы сам по себе, если бы извне не послышался неровный голос: «Хотите, чтобы я умоляла?»
-Аааааааааааа, - внезапно заревела леди Анима во весь голос и выдернула из-под дивана пыльный мегафон.
-Ты даже не поужинал с ней! – Эхом разнеслось по квартире. – Немедленно извинись, скотина бездушная!
Воцарилось молчание. Леди Арт нехорошо улыбнулась.
-А за ужин извини, - самодовольно проговорил Шерлок и вышел вон.
Леди Анима задохнулась от возмущения.
-Теперь я буду вас травить, - пробормотала она, уходя восвояси. – Всех до одного. А тебя, злой диктатор, в первую очередь.
Зарисовка шестаяЗарисовка шестая
Мы привычно устроились у окна, наблюдая изменчивые картины ночного леса. Туман то и дело застилает обзор, но разглядеть силуэты все же удается. Леди Арт вдохновенно срисовывает маслом мелькающие картинки и складирует в уголок, подальше от сэра Брэйна, который уже планирует, каким горючим все это творчество облить.
-Я странно себя чувствую, - шепчет мне леди Анима. – Очень странно.
-Может, вы темноты боитесь? – Предполагаю я.
-Нет, тут не в темноте дело, - девушка качает головой. – Что-то другое. – Она еще немного размышляет и, наклонившись ближе ко мне, говорит совсем тихо: - Мне кажется, я сейчас очень заметно влияю на нашу обитель.
-Сложно сказать, леди Анима. Отчего такое могло случиться?
Она пожимает плечами:
-Понятия не имею. Но уж точно не по доброй воле Хозяина, - и она обиженно поджимает губы.
-Вероятно… - я не успеваю договорить - всех нас отвлекает довольно громкое рычание, доносящееся извне.
Картинки начинают мелькать без всякой системы, шорохи сменяются гулом, в тумане появляются темные дыры. Леди Арт убирает руки от своих художеств, и полная различных оттенков зеленого палитра с мокрым шлепком падает на пол. За деревьями мелькают две красные светящиеся точки. Они гуляют в воздухе, шатаются, дергаются, приближаются и в один момент превращаются в неистовые глаза огромного зверя. Черная шерсть лоснится в отблесках фонарей, тело опасно выгнуто, оскал кровожаден и безупречен.
-Что за… - бормочет недоверчиво сэр Брэйн.
Этой собаке не хватает еще двух голов, чтобы оказаться Цербером и нормального облика, чтобы оказаться просто собакой. Она оглядывается, предупредительно рычит и скрывается за деревьями, когда к пустоши приближается еще один фонарь.
-Это же не… - начинает леди Арт.
-Невозможно физически, - заканчиваю я.
Леди Анима кутается в оранжевое одеяло:
-Значит то, что мы видели…
-Мы ничего не видели! – Срываемся мы в один голос, и слышим, как Шерлок повторяет то же самое.
-Значит, то, чего мы не видели, - не унимается Анима. – Это…
-Бред, - говорю я.
-Галлюцинации, - поправляет сэр Брэйн.
Мы молчим. Сначала несколько минут, потом час и еще немного.
-Господи! – Не выдерживает леди Анима и утыкается в платочек. – На пустом месте! Ни с того, ни с сего! У нас даже в наркотических приходах не было галлюцинаций! Господи, за что?!
-Заткните кто-нибудь эту истеричку, - кричит сэр Брэйн.
-Извольте сохранять лицо, мистер! – отвечает леди Анима, отворачиваясь.
-А зачем? Нам вообще теперь можно творить все, что угодно, - отстраненно сообщает Брэйн. – Кому мы нужны, если поток информации не соответствует действительности?
Мы снова молчим. Леди Анима мрачно завывает в углу, сдирая бумажные обои. Я стараюсь не впадать ни в панику, ни в меланхолию, но получается плохо.
-Нам, видимо, придется сменить род деятельности, - угрюмо замечает сэр Брэйн. Леди Анима начинает завывать громче.
-Можем музыку писать, - предлагает леди Арт. Окно ее больше не интересует.
Ответ получается желчным и саркастичным:
-Ну да, конечно, пока не выясним, что вместо скрипки играем на водосточной трубе!
-Нок… - начинает леди Арт, слегка оживившись, но я быстро прижимаю палец к губам, и она останавливается. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал. Сэр Брэйн с его канистрами керосина давно добрался бы до иностранной поэзии, если бы знал, что она здесь.
Леди Анима подскакивает с пола и начинает лихорадочно наматывать круги по гостиной.
-Это же неправильно, - рыдает она, размахивая руками. – Так не должно быть! А может быть, мы уже давно бредим, а? Ну кто, кто может ручаться, что мы воспринимаем все так, как есть?! Может быть это все иллюзия?!
-Угу, и ложки нет, - невесело усмехается леди Арт.
Сэр Брэйн глядит на нее исподлобья:
-Я, кажется, стирал этот бред.
-А я сохранила копию. Перестаньте поджигать все подряд, я люблю кино.
-Ну а я не люблю, - сухо отвечает Брэйн и достает из шкафчика стакан.
-Какое кино?! – Вскидывается леди Анима. – Какие еще ложки? Вам что, совсем нет дела ни до чего? Это же кошмар, можно смело стреляться – жизнь кончена!
Проходит несколько часов, за окнами становится светло и хмуро. Сэр Брэйн допивает вторую бутылку односолодового, леди Анима продолжает носиться по комнате и всячески убиваться. Я тоже хотел, было, убиться, но, когда я сообщил об этом леди Арт, она заявила, что «убиваться сейчас слишком мэйнстримно». Что такое «мэйнстримно», я не знал и был совершенно уверен, что нам это понятие не нужно, но сэр Брэйн и бровью не повел – только глядел обреченно в свой полупустой стакан. Я все же решил не убиваться и стал думать, в какой профессии может пригодиться галлюцинирующий гений.
Леди Анима внезапно замирает на месте и, заметно повеселев, произносит:
-А вдруг это… нейросифилис, например? Тогда это временно, и…
-Сифилис? – Выплевывает сэр Брэйн. – Ты сама-то себя слышишь?
Леди Анима снова грустнеет:
-Извините, я не подумала.
-Надо было трахнуть кого-нибудь, - серьезно заявляет леди Арт. – Тогда была бы надежда.
Я понимаю, что настало время сменить тему.
-Леди Арт, - говорю я. – Вы не придумали, чем мы могли бы заниматься теперь?
-Художественным творчеством? – Предлагает она неуверенно.
Я недовольно мотаю головой:
-Скучно!
-Зато подходит идеально. У творческих людей, знаете ли, есть такой постулат: если я что-то вижу – не факт, что это есть; если я чего-то не вижу – не факт, что этого нет.
На середине этой фразы у сэра Брэйна начинает вытягиваться лицо.
-Не факт, - повторяет он, сверкнув глазами. – Не факт!
-Что «не факт»? – осторожно интересуюсь я.
-Вам же только что сказали, что «не факт»! Бога ради, как можно быть такими идиотами?! – Он поднимает голову к потолку. – Хозяин, да у вас приход!
-Но он же не… - бормочет леди Анима, но сэр Брэйн перебивает:
-Не факт!
До нас, наконец, доходит.
Я знаю, что тебе даром не нужны безрадостные оправдания про "первый раз" и все такое, но все равно скажу: это первый в фандоме.
Он бредовый и унылый, а еще его невозможно читать из-за громоздких конструкций, но ты же почти бумага, значит, ты почти не краснеешь.
Название: In that funny old head
Жанр: крэк
Категория: джен
Персонажи: маленькие человечки в голове у Шерлока - сэр Майнд (разум), сэр Брэйн (интеллект), леди Анима (эмоции) и леди Арт (эстетическое чувство)
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (3750 слов)
Саммэри: Зарисовки о нелегкой жизни в голове у Шерлока Холмса. POV сэра Майнда.
Отказ: Оригинальные персонажи и сюжеты принадлежат сэру Артуру Конан Дойлю, данная интерпретация - BBC.
От автора: разглагольствованияИдея этого невинного (надеюсь) крэка родилась в одной дискуссии при попытке понять, что же все-таки происходит in that funny old head. Сердечно благодарю Лиану дер Крайгер за идейное вдохновение и Одиллию за начало дискуссии и наводящие вопросы.
Зарисовка перваяЗарисовка первая
Совсем немного времени прошло с тех пор, как наш Хозяин познакомился с этим человеком. Человека звали Джон Уотсон, доктор Джон Уотсон. Помнится, когда я впервые увидел его, у меня сразу же появилось странное одобрительное чувство, захотелось показаться дружелюбным. И немного повыпендриваться, конечно, тоже. Я вопросительно поглядел на леди Аниму, та улыбалась во все тридцать два зуба. Ей, кажется, тоже понравился человек. Перспектива соседства Шерлока с доктором Уотсоном казалась весьма приемлемой и нисколько не обременительной. А сэру Брэйну было, по-видимому, все равно. Он только отметил вполголоса несколько мелочей касательно психологического портрета и биографии доктора и вернулся к упорядочиванию новообретенных знаний по судмедэкспертизе.
-Шерлок, это отличный вариант! – Крикнул я в потолок. – Мы с ним уживемся.
-Сэр Майнд дело говорит, - подтвердила леди Анима, и мне стало неловко за нее. Вечно говорит, когда ее не спрашивают.
На единственной не завешенной полками и не заставленной шкафами стене, служившей своеобразной доской объявлений, появилась аккуратная надпись: «А что думает сэр Брэйн?»
-Мне все равно, - буркнул тот, не отрываясь от работы. – Лишь бы не мешали.
-Не будут мешать, - заверил я.
Сэр Брэйн отрешенно кивнул.
«Идёт», - гласила новая надпись на обоях.
Леди Анима осторожно подошла ко мне и, с опаской оглянувшись на Брэйна, прошептала:
-Пусть подмигнет.
Мне, конечно, порядком надоело служить передатчиком, но её-то Хозяин все равно слушать не станет, а идея была ничего так, забавная.
-Подмигни! – Сказал я в потолок.
Шерлок подмигнул и вышел. Сэр Брэйн закатил глаза.
-Стильно вышло, - сообщила с подоконника леди Арт, несовершеннолетняя племянница леди Анимы, которую мы по доброте душевной пустили пожить с нами. Она из нас была самая тихая, поскольку с Шерлоком общалась каким-то неизвестным нам языком, не требовавшим слов, а на нас практически не обращала внимание. Разве что со мною беседовала скучными вечерами у камина. Леди Арт любила, чтобы все было красиво, поэтому, когда Шерлоку попадалось какое-нибудь эстетически прекрасное или просто удивительное преступление, она вместе со мной и сэром Брэйном находилась в приподнятом настроении. Впрочем, ее восхищали и красивые виды Лондона, природа, музыка, словом, многое. Поскольку она никогда не претендовала на место главы нашего дома, сэр Брэйн относился к ней спокойно и снисходительно, в то время как леди Аниму просто на дух не переносил.
Мне леди Анима не нравилась тоже, хотя я старался поддерживать в доме равновесие. Она была обыкновенная. Слишком обыкновенная, чтобы здесь обитать. Серая мышка в растянутом бледно-голубом кардигане. Я знаю из достоверных источников, что такие, как она (я имею в виду тех дам, которые исполняют роль голоса эмоций), по природе своей разговорчивы, но леди Анима явно не понимала, где находится, и всегда стремилась быть услышанной. Шерлок давно перестал обращать на нее внимание, а она все никак не утихала. Я старался не быть агрессивным по отношению к ней и передавать Хозяину те немногие разумные вещи, которые она иногда (довольно редко) произносила, но очень часто она вызывала у меня раздражение.
Удивительно, но за считанные дни мы с леди Анимой очень привязались к доктору Уотсону. Конечно, он был неидеален: простоват, не слишком доходчив и иногда говорил глупости. Но идеальных людей не бывает, это мне было известно. Зато Джон Уотсон был хорошим человеком, так мне сказала однажды вечером леди Анима, а я почему-то сразу же ей поверил. И он тоже лез на стену от скуки, просто армейская выдержка позволяла ему это тщательно скрывать, даже от самого себя.
Я спросил сэра Брэйна, что он думает по этому поводу, но он только пожал плечами. Леди Арт тоже задумчиво промолчала.
Так или иначе, было в этом человеке что-то, что очень меня радовало.
Зарисовка втораяЗарисовка вторая
Мы сидели, не шелохнувшись, все уставились в большое окно гостиной и наблюдали. Только сэр Брэйн, как всегда, лихорадочно соображал, перебирая книги, картинки и записи, строил теории, отметал их и строил новые. Я пребывал в восторженном экстазе уже от самой ситуации, а наблюдение за его работой заставляло меня чувствовать еще и восхищение. Мне всегда нравилось смотреть, как Брэйн работает. В эти моменты во всем доме воцарялась звенящая напряженная атмосфера, все очертания становились невероятно четкими, время приобретало способность ускорять или замедлять ход, словом, все становилось удивительным. Я видел, что леди Арт эти моменты любила тоже, и даже леди Анима от них становилась бодрой и менее истеричной.
Когда сэр Брэйн не работал, он занимался бесконечной сортировкой информации, педантичным раскладыванием по полочкам всевозможных ее носителей и сжиганием обнаруженного мусора. В мусор, кстати говоря, могли попасть довольно интересные вещи. Помню, несколько лет назад изрядно прокоптился потолок, когда в мусорной куче ясным пламенем горели учебники по астрономии. Эта деятельность сэра Брэйна меня удручала. Я, конечно, осознавал, что она необходима и позволяет ему работать с большей точностью и эффективностью, но от унылого, безынтересного наведения порядка ему становилась скучно, и, поскольку он главенствовал в доме, его скука буквально повисала в воздухе тяжелым грузом. Сам сэр Брэйн обладал невероятной выдержкой и на скуку никогда не жаловался, а вот я в такие моменты никак не мог сдержаться и не сообщить миру, как всё плохо.
Я чувствовал, что глаза мои вот уже несколько минут как разъехались в разные стороны – один глядел в окно, а второй следил за манипуляциями сэра Брэйна. Это, кстати, было совершенно нормально. С нами такое бывает.
Леди Арт во все глаза глядела в окно, на лице ее красовалась восхищенная улыбка. Сцена действительно была великолепной, достойной запечатления в лучших традициях кинематографии.
Леди Анима постоянно передергивалась, руки ее слегка подрагивали, но живой огонек интереса во взгляде сложно было не заметить.
А я… Я был совершенно счастлив. Конечно, от скуки не осталось и следа уже в тот момент, когда Шерлок сел в такси к этому гениальному маньяку, но теперь было совсем хорошо.
-Вы сделаете всё, всё, что угодно, чтобы не было скучно, - со знанием дела сообщил таксист.
-Истину глаголешь! – Воскликнул я, не отрывая взгляда от окна и сэра Брэйна.
Сэр Брэйн закатил глаза. Видно было, что в этот момент он не на шутку сомневался в умственных способностях и рационализме Хозяина.
Шерлок был полон решимости отведать выбранную пилюлю.
-Давай уже, - не выдержал я. – Не томи ожиданием, интересно же!
-Не надо, - пробормотала леди Анима, и я в который раз почувствовал к ней тихое раздражение, которое, впрочем, тут же развеялось. Слишком весело мне было.
-В коем-то веке сказала дельную вещь, - наставительно произнес сэр Брэйн. – Поумнела, не иначе. Ах, нет, это же просто инстинкт. А я уж было обрадовался.
-Тихо, - зашипел я. – Пропустим самое интересное.
Таксист смотрел с интересом, и мне не удалось разглядеть в его жестах и выражении лица даже намека на оценку происходящего. Замечательный маньяк, просто замечательный!
Настала кульминация, напряжение возросло до того, что окружающее пространство ощутимо звенело. Шерлок уже поднес таблетку ко рту, как вдруг раздался звук выстрела. За ним последовал звон битого стекла, и гениальный убийца повалился на пол.
-Твою мать! – Я с силой ударил кулаком по подоконнику, за что получил неодобрительный взгляд леди Арт. Взгляд означал «Не порть мою любимую лавочку!».
-Очень вовремя, - сухо отметил сэр Брэйн и удалился восвояси – наводить порядок и размышлять о личности стрелявшего. В его голосе все же сквозило легкое разочарование, но он был непреклонен: только рациональные решения, только холодный разум.
Леди Анима перевела дух.
Зарисовка третьяЗарисовка третья
Я не могу припомнить, с какого момента леди Анима перестала меня раздражать, но когда-то это случилось. Я просто перестал негодовать, слыша ее повсеместные замечания. То есть совсем перестал. Не сказать, что ее положение в доме с тех пор сильно изменилось, но я старался оказывать ей посильную помощь, за что часто становился объектом недовольства сэра Брэйна, чьи отношения с нею не только оставались столь же натянутыми, но и значительно ухудшились. Сам я, кажется, совсем не изменился, переменилось только это единственное отношение. Шерлок от этого тоже не приходил в восторг, но я был уверен, что меня игнорировать он не станет (это просто физически невозможно), поэтому поступал так, как хотел.
Подозреваю, что такая удивительная перемена была последствием влияния доктора Уотсона на весь наш дом. Даже сэр Брэйн, сколько бы он этого ни отрицал, стал принимать к сведению то, на что прежде не обращал внимания. Но леди Аниму все равно, увы, не признавал.
Было обыкновенное хмурое утро, до ужаса скучное. Сэр Брэйн всю ночь сортировал диски с видеозаписями тех событий, которые счел важными, а к утру принялся за переустройство системы хранения в самом дальнем от входа углу. Леди Арт скучала на подоконнике, протирая пальцами запотевшее окно.
Леди Анима глядела на чашку, в которой был крепкий кофе с миндальным сиропом, и медленно отходила ото сна.
Я оглядел комнату и отметил про себя эфемерное чувство недовольства, возникшее спонтанно и, кажется, безосновательно. Впрочем, насчет последнего я сомневался. Я не был блистательно умен или наблюдателен, как сэр Брэйн, но и беспричинными предчувствиями никогда не страдал. Что-то было не так, что-то было неправильно, очень неправильно в этой комнате. Я глубоко вдохнул, тщательно втянув запахи. Кофе.
-Прошу прощения, - обратился я к леди Аниме, взяв со стола чашку и поднеся к своему лицу. Анима посмотрела на меня с недоумением.
Я верно подметил про кофе – слишком сильным был аромат миндаля, исходивший от него. К тому же, этот миндальный аромат был горьким.
-Очень навязчивый запах миндаля, - сказал я. – Очень сильный. Леди Анима, вы ведь не любите ничего… сильного?
Она только плечами пожала:
-Наверное, переборщила сиропа спросонья.
-Или кто-то другой переборщил, - произнес я достаточно громко и поглядел на сэра Брэйна.
Тот невозмутимо перебирал какие-то бумаги.
Цианистый калий, как пошло! Он уже в который раз пытается отравить леди Аниму, но никогда еще это не было так предсказуемо и… банально. Помнится, впервые он предпринял аналогичную попытку еще в юные годы. Я вряд ли вспомню, чем ему тогда не угодила леди Анима, но он пропитал ядом ее любимые перчатки и всерьез надеялся на хороший результат. С тех пор это превратилось в пугающую традицию. Каждый раз ситуацию спасало разное: иногда сама жертва замечала неладное, иногда я не давал сэру Брэйну довершить начатое (в конце концов, я обязан был охранять зыбкий баланс!), а порою простая череда случайностей рушила все недобрые планы. Как бы то ни было, но сэр Брэйн вновь принялся за старое.
-Позвольте отведать вашего кофе, - проговорил я еще громче.
Леди Анима недоуменно кивнула. Она, бывало, догадывалась и о более изощренных вещах, но сейчас, едва проснувшись, совершенно ничего не понимала.
Сэр Брэйн оторвался от работы и недобро посмотрел на меня.
-Нет, я не блефую, - ответил я очень серьезно.
-Да неужели.
Я сверкнул глазами и отхлебнул из тонкой фарфоровой чашечки.
-Выплюньте немедленно, - уверенно приказал сэр Брэйн.
-И не подумаю, - заверил я, проглотив кофе. – И выпью еще.
На самом деле мне тогда повезло – с утра я спутал лежавшие на кухне кусочки кристаллического метиленового синего с обыкновенными яблочными леденцами и по ошибке проглотил несколько штук, так что один небольшой глоток отравленного кофе был для меня не опасен. А вот сэр Брэйн этого пока не знал.
-Имейте в виду, - сказал я строго, - когда вновь пожелаете избавиться от нашего голоса эмоций, что я отныне буду делать так очень часто, и вы можете по ошибке отравить меня. А без меня вам будет плохо, это вы знаете.
-Метиленовый синий, - уклончиво отметил Брэйн, возвращаясь к бумагам. – Ясно. А леденцы ваши в шкафу, я убрал.
Зарисовка четвертаяЗарисовка четвертая
Один из дней начался для всех нас с довольно необычного обстоятельства. Проснувшись и выйдя в гостиную, мы обнаружили на информационной стене такую запись:
«Леди и джентльмены, Главой Дома временно назначается сэр Майнд. Сэр Майнд, если выясните, что творится с леди Анимой, буду Вам очень благодарен. ШХ»
Такая неожиданность нисколько нас не удивила - вот уже два дня в доме творился настоящий бедлам, и странно было бы, если бы Шерлок, напротив, не предпринял никаких мер.
Сказать, что происходило нечто непонятное, - это все равно, что не сказать ничего. Леди Анима натурально сходила с ума. Что конкретно творилось с нею, мы не понимали, хоть и ясно было, какова причина.
Причина огорчала и меня: мне Та Самая Женщина очень нравилось, с ней приятно было играть, а ум ее притягивал и очаровывал. У Хозяина всегда были проблемы с тем, чтобы отыскать себе достойного противника, поэтому те немногочисленные люди, которые подходили на эту роль, вызывали во мне бурю чистой радости. Конечно, сэр Брэйн тоже проникся, но переживать из-за какой-то малозначительной смерти ему было не по статусу.
Но вернемся к тому, что творилось в нашей обители, вернее, к тому, что творила там леди Анима. Началось все с того, что у нее без всякой причины разъехались глаза. Они просто смотрели в разные стороны и не хотели «собираться в кучку» даже в спокойном состоянии. Впрочем, уже через считанные минуты стало понятно, что состояние ее было далеко от спокойного. Далее симптомы развивались стремительно, и, вернувшись после пятиминутной отлучки в курилку, мы с сэром Брэйном лицезрели полноценное безумие, которое с тех пор не прекращалось.
Леди Анима дергалась, беспрестанно шевелила пальцами и шаталась, словно пьяная, хотя, судя по сохранности домашних заначек, ни к алкоголю, ни к иным дурманящим веществам она не притрагивалась. Глаза ее теперь уже не просто смотрели раскосо, они скользили в разные стороны, точно заведенные, совершенно не согласуя движения друг с другом.
Спать леди Анима перестала, как, впрочем, и есть. Ночи она проводила, сидя на подоконнике вместе с леди Арт и всхлипывая в платочек.
Но это не заставило бы нас всех, включая сэра Брэйна, так жаждать разъяснений, если бы леди Анима с ее кромешной меланхолией в буквальном смысле не путалась под ногами. Днем ранее, к примеру, она прошлась по дому и улеглась на полу прямо возле дверного проема так, что, когда мы с сэром Брэйном входили в дверь, он – занятый размышлениями, а я – увлеченный наблюдением за ним, мы просто споткнулись и неприятно рухнули на пол. Анима только поднялась на ноги и, пробормотав негромкое «извините», отправилась блуждать дальше. Через час, когда мы проводили непростой химический эксперимент, дабы освежить в памяти некоторые его визуальные составляющие, она подсела к нам и, невнятно всхлипывая, стала опускать руки в реактивы, а затем облизывать пальцы.
Именно в эти два дня влияние леди Анимы на общую обстановку резко усилилось, и буквально все в доме – от халата до книжной полки – насквозь пропиталось этим беспросветным безумием.
В эти дни у меня даже был зуб на сэра Брэйна. В конце концов, это он заклевал девушку настолько, что она наконец поняла степень безразличия к ее мнению и перестала разговаривать. Будь все как раньше, она бы давно и подробно разъяснила нам все, что мы хотели узнать. А с обозначенной проблемой, пусть даже сложной, бороться несравненно проще, чем с тягостной неизвестностью.
Прошел еще день, а состояние леди Анимы так и оставалось для нас загадкой. Говорить она не желала. Только однажды, когда мы с леди Арт собрались заняться сочинением музыки, дернула меня за рукав и попросилась помогать. Я, конечно, не отказал.
Зарисовка пятаяЗарисовка пятая
-SHER! – Провозгласил сэр Брэйн, еще не опомнившийся от внезапного озарения. – I am SHERlocked! Эта дама влюбилась, какая банальность!
«В самом деле, ужасная банальность», - промелькнуло в моей голове, но я быстро отстранился от этой мысли и вспомнил о своей главной обязанности – поддержании равновесия. Именно сейчас оно собиралось рушиться.
-Какой кошмар, - пролепетала леди Анима, оседая на пол. Это началось.
Она поднялась, медленно подошла к столу с реактивами, обвела его глазами и, стремительно схватив одну из колб, запустила в стену. Послышалось негромкое шипение и звон битого стекла. Следом полетела другая колба, за ней еще одна.
-Ты. Слишком. Много. Думаешь. – Вопила леди Анима, подбирая очередной снаряд. – Почему бы тебе просто не заткнуться, а?
Тут уверенно взятая со стола колба затряслась в руках и упала на паркет. Послышались неприлично громкие рыдания:
-Я вас всех ненавижу! И тебя, и тебя, и тебя тоже, - она последовательно ткнула длинным пальцем в каждого. – И себя. Надо же было достаться такому придурку! И ее я тоже ненавижу!
-Сделайте что-нибудь, - раздраженно велел мне сэр Брэйн, не отрываясь от просмотра напряженной сцены вовне.
-Анима, успокойтесь, - сказал я серьезно.
-А лучше заткнись, - добавил Брэйн.
-Ах заткнуться, значит? – она одним движением подскочила к сэру Брэйну и развернула его к себе. – Согласно Всеобщей Декларации Прав Частей Сознания я имею полную свободу слова, и ты не вправе затыкать мне рот! – И она смачно огрела Брэйна воронкой Бюхнера.
Тот оправился довольно быстро и сразу же вернулся к созерцанию: ему необходимо было узнать, правильный ли ответ он дал.
-Да чтоб ты ошибся, бесчувственное животное, - крикнула Анима, запуская вышитую подушку под потолок.
Следующие полминуты представляли собой последний круг ада. Пока сэр Брэйн и леди Арт увлеченно смотрели в окно, я лицезрел (и, по-хорошему, должен был бы остановить) самую настоящую истерику.
Леди Анима бросалась в стену разнообразными колбами (однако же избирательно хватала со стола только опасные реактивы), кричала что-то про обманутые чувства и заявляла, что Эту Женщину необходимо срочно морально отыметь и заставить просить пощады дважды, даже призналась в любви сэру Брэйну и его непоколебимой гениальности, а в следующее мгновение уже сидела на полу и всхлипывала, бормоча бессвязное «Нельзя обрекать любимого человека на смерть, нельзя! Нехочунехочунехочу! Да чтоб ты ошибся…». И вот на этом «чтоб ты ошибся» она подскакивала к сэру Брэйну и наносила удар очередной посудиной. Так повторялось несколько раз, а я, хоть и был значительно сильнее этой несносной дамочки, никак не мог ее остановить – в нее словно бес вселился.
И вряд ли этот кошмар кончился бы сам по себе, если бы извне не послышался неровный голос: «Хотите, чтобы я умоляла?»
-Аааааааааааа, - внезапно заревела леди Анима во весь голос и выдернула из-под дивана пыльный мегафон.
-Ты даже не поужинал с ней! – Эхом разнеслось по квартире. – Немедленно извинись, скотина бездушная!
Воцарилось молчание. Леди Арт нехорошо улыбнулась.
-А за ужин извини, - самодовольно проговорил Шерлок и вышел вон.
Леди Анима задохнулась от возмущения.
-Теперь я буду вас травить, - пробормотала она, уходя восвояси. – Всех до одного. А тебя, злой диктатор, в первую очередь.
Зарисовка шестаяЗарисовка шестая
Мы привычно устроились у окна, наблюдая изменчивые картины ночного леса. Туман то и дело застилает обзор, но разглядеть силуэты все же удается. Леди Арт вдохновенно срисовывает маслом мелькающие картинки и складирует в уголок, подальше от сэра Брэйна, который уже планирует, каким горючим все это творчество облить.
-Я странно себя чувствую, - шепчет мне леди Анима. – Очень странно.
-Может, вы темноты боитесь? – Предполагаю я.
-Нет, тут не в темноте дело, - девушка качает головой. – Что-то другое. – Она еще немного размышляет и, наклонившись ближе ко мне, говорит совсем тихо: - Мне кажется, я сейчас очень заметно влияю на нашу обитель.
-Сложно сказать, леди Анима. Отчего такое могло случиться?
Она пожимает плечами:
-Понятия не имею. Но уж точно не по доброй воле Хозяина, - и она обиженно поджимает губы.
-Вероятно… - я не успеваю договорить - всех нас отвлекает довольно громкое рычание, доносящееся извне.
Картинки начинают мелькать без всякой системы, шорохи сменяются гулом, в тумане появляются темные дыры. Леди Арт убирает руки от своих художеств, и полная различных оттенков зеленого палитра с мокрым шлепком падает на пол. За деревьями мелькают две красные светящиеся точки. Они гуляют в воздухе, шатаются, дергаются, приближаются и в один момент превращаются в неистовые глаза огромного зверя. Черная шерсть лоснится в отблесках фонарей, тело опасно выгнуто, оскал кровожаден и безупречен.
-Что за… - бормочет недоверчиво сэр Брэйн.
Этой собаке не хватает еще двух голов, чтобы оказаться Цербером и нормального облика, чтобы оказаться просто собакой. Она оглядывается, предупредительно рычит и скрывается за деревьями, когда к пустоши приближается еще один фонарь.
-Это же не… - начинает леди Арт.
-Невозможно физически, - заканчиваю я.
Леди Анима кутается в оранжевое одеяло:
-Значит то, что мы видели…
-Мы ничего не видели! – Срываемся мы в один голос, и слышим, как Шерлок повторяет то же самое.
-Значит, то, чего мы не видели, - не унимается Анима. – Это…
-Бред, - говорю я.
-Галлюцинации, - поправляет сэр Брэйн.
Мы молчим. Сначала несколько минут, потом час и еще немного.
-Господи! – Не выдерживает леди Анима и утыкается в платочек. – На пустом месте! Ни с того, ни с сего! У нас даже в наркотических приходах не было галлюцинаций! Господи, за что?!
-Заткните кто-нибудь эту истеричку, - кричит сэр Брэйн.
-Извольте сохранять лицо, мистер! – отвечает леди Анима, отворачиваясь.
-А зачем? Нам вообще теперь можно творить все, что угодно, - отстраненно сообщает Брэйн. – Кому мы нужны, если поток информации не соответствует действительности?
Мы снова молчим. Леди Анима мрачно завывает в углу, сдирая бумажные обои. Я стараюсь не впадать ни в панику, ни в меланхолию, но получается плохо.
-Нам, видимо, придется сменить род деятельности, - угрюмо замечает сэр Брэйн. Леди Анима начинает завывать громче.
-Можем музыку писать, - предлагает леди Арт. Окно ее больше не интересует.
Ответ получается желчным и саркастичным:
-Ну да, конечно, пока не выясним, что вместо скрипки играем на водосточной трубе!
-Нок… - начинает леди Арт, слегка оживившись, но я быстро прижимаю палец к губам, и она останавливается. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал. Сэр Брэйн с его канистрами керосина давно добрался бы до иностранной поэзии, если бы знал, что она здесь.
Леди Анима подскакивает с пола и начинает лихорадочно наматывать круги по гостиной.
-Это же неправильно, - рыдает она, размахивая руками. – Так не должно быть! А может быть, мы уже давно бредим, а? Ну кто, кто может ручаться, что мы воспринимаем все так, как есть?! Может быть это все иллюзия?!
-Угу, и ложки нет, - невесело усмехается леди Арт.
Сэр Брэйн глядит на нее исподлобья:
-Я, кажется, стирал этот бред.
-А я сохранила копию. Перестаньте поджигать все подряд, я люблю кино.
-Ну а я не люблю, - сухо отвечает Брэйн и достает из шкафчика стакан.
-Какое кино?! – Вскидывается леди Анима. – Какие еще ложки? Вам что, совсем нет дела ни до чего? Это же кошмар, можно смело стреляться – жизнь кончена!
Проходит несколько часов, за окнами становится светло и хмуро. Сэр Брэйн допивает вторую бутылку односолодового, леди Анима продолжает носиться по комнате и всячески убиваться. Я тоже хотел, было, убиться, но, когда я сообщил об этом леди Арт, она заявила, что «убиваться сейчас слишком мэйнстримно». Что такое «мэйнстримно», я не знал и был совершенно уверен, что нам это понятие не нужно, но сэр Брэйн и бровью не повел – только глядел обреченно в свой полупустой стакан. Я все же решил не убиваться и стал думать, в какой профессии может пригодиться галлюцинирующий гений.
Леди Анима внезапно замирает на месте и, заметно повеселев, произносит:
-А вдруг это… нейросифилис, например? Тогда это временно, и…
-Сифилис? – Выплевывает сэр Брэйн. – Ты сама-то себя слышишь?
Леди Анима снова грустнеет:
-Извините, я не подумала.
-Надо было трахнуть кого-нибудь, - серьезно заявляет леди Арт. – Тогда была бы надежда.
Я понимаю, что настало время сменить тему.
-Леди Арт, - говорю я. – Вы не придумали, чем мы могли бы заниматься теперь?
-Художественным творчеством? – Предлагает она неуверенно.
Я недовольно мотаю головой:
-Скучно!
-Зато подходит идеально. У творческих людей, знаете ли, есть такой постулат: если я что-то вижу – не факт, что это есть; если я чего-то не вижу – не факт, что этого нет.
На середине этой фразы у сэра Брэйна начинает вытягиваться лицо.
-Не факт, - повторяет он, сверкнув глазами. – Не факт!
-Что «не факт»? – осторожно интересуюсь я.
-Вам же только что сказали, что «не факт»! Бога ради, как можно быть такими идиотами?! – Он поднимает голову к потолку. – Хозяин, да у вас приход!
-Но он же не… - бормочет леди Анима, но сэр Брэйн перебивает:
-Не факт!
До нас, наконец, доходит.
@темы: Sherlock, дебильные рассказики, фанфикшн